942 год A.R. 24 августа
Поле. Пшеница. Дорога. Едва угадывающиеся вдали крепостные стены Гефеста. У края дороги стоит довольно интересная композицая из нескольких ледяных глыб. Если присмотрется, можно обнаружить внутри этих кусков льда людей. Китти опустила руки покрытые инеем и произнесла:
-Вот и все. - легкая улыбка озарила ее лицо.
Все произошло настолько быстро, что я даже не успел применить ни одного заклинания. Я достал сигарету, закурил и взглянул на небо. Редкие облака сгустились на юге, но в общем было безоблачно.
-Пошли в город. - сказала Китти и не дождавшись ответа ухватила меня за руку и потащила вперед.
Кое-что не давало мне покоя. Тот странный парень, Фокусник. Он откуда-то знал об этих грабителях и постарался предупредить нас этой запиской. Но если он все знал, почему в открытую этого не сказал?
Рука Китти все еще была холодна, но иней уже растаял. Был конец августа и потому, довольно тепло. Бодрым шагам мы дошли до ворот Гефеста. Мы протянули стражникам наши документы, в которых говорилось, что мы прибыли из Мазир-Аты. Один из них усмехнулся:
-Пешим штоле шли? - сказал раскрывая в улыбке рот.
"Довольно интересный диалект" подумалось мне "Скорее всего говор фермерских северных провинций"
-Да нет. То на телеге землепашец какой подбросит, то еще кто поможет.
-Без прыключений авось? То тута разбойники последне время буйнят.
-Нет, нет. Все хорошо. Тихо и спокойно. - быстро произнесла Китти наступая мне на ногу - Ну так мы пройдем.
-Да ходите, што нам жалко чоле?
И мы вошли внутрь Гефеста, прекрасной столици Империи Людей. Отдалившись от врат, я тут же спросил:
-А почему ты не сказала им о разбойниках?
-Ну ты дурак чоле? - подражая голосу охранника сказала Китти и рассмеялась. - Нам нужны лишние вопросы? Нет. А они бы появились. Почему они во льду? Вы что маги? А покажите бумаги. Бла-бла-бла... Эт сэтэра.
-Что? - переспросил я
-"И подобное". Древняя речь Магов. Еще до раскола на ней говорили и писали. Довольно интересный язык, есть версия, что они позаимствовали его у демонов. Впрочем сейчас он нигде не применяется.
Я даже не стал спрашивать, откуда Китти знает этот язык. До того, как ее приняли в Круг Магов, она училась в Высшей Школе Языков и Народов, в городе Сон. И она частенько блистала своим знанием различных языков. Так что я уже стал привыкать к этому.
-Пошли в таверну какую-нибудь зайдем. Выпьем. - предложила Китти.
И в правду, сейчас еще только утро, так что можно было не спешитьв Высшую Школу.
-Ну пошли.
Мы сидели в небольшой таверне "Лопата", недалеко от Южных Врат. Видно было, что в этой таверне не так уж и часто бывает много гостей. Помимо нас в зале была пара курьеров в фирменной униформе Имперской Почты, трое студиузов, да какой-то подозрительный тип в плаще с темным капюшоном за барной стойкой. Мы заказали себе на завтрак салат, рагу из кролика и одну маленькую бутыль вина, благо денег у нас с собой было достаточно,  присели за столиком у окна.
До меня только сейчас начало доходить, что же произошло. Я два года не смогу видеться с Наей. В тот момент, все произошло слишком быстро, я не успел и глазом моргнуть, как Аль-Хазеб все за нас решил и отправил в прошлое. Я был на него чертовски зол, за всю эту глупую затею.
На завтрак мы протатили около получаса, а после вышли на улицу. Это был далеко не самый благоприятный район столицы. Нищие, попрошайки, куртизанки. Десятилетняя девочка покупает наркотики у какого-то парня. В соседнем переулке слышались крики. Отбросы общества. Император и не думает заботиться о них. Ему важнее свое блогосостояние. А также это гребаная война. Здесь было темно, из-за громадин жилых домов и складов. В углу лежал умирая от чумы старик. Чума... Подумать только. Мы научились лечить ее больше сотни лет назад, лекарство сейчас стоит не так уж и много. Но ни один лекарь не зайдет в этот район. Стражники стараются тут появляться группами не меньше пяти человек. Да и те, скорее будут грабить и убивать, а не помогать людям. Я много слышал о Гефесте. Но этот ад улицы напомнил мне мое детство. Я выжил только чудом. И сейчас я прекрасно понимал, что все те, кто живет здесь, уже давно не надеятся на чудо. Я ненавижу Алистера. Ненавижу и хочу уничтожить.
Но я знал, что ничего не выйдет. Я как будто наперед видел, что пройдет не одно столетие, а ничего не изменится. Люди, они никогда не меняются.
-Ты чего такой загруженный? - настороженно спросила Китти.
-Да ничего. - через силу улыбнулся Я - пошли уже.
И мы вышли на центральную улицу города. Как будто попали в другой мир. Магазины, лавочки. Прогуливающиеся граждане, священники, ученые, и патрули городской стражи в гражданском. Император изо всех сил поддерживал атмосферу безмятежного спокойствия, по крайней мере в тех районах города, где это было для него выгодно. Меня тошнит от такого лицимерия.
Мы шли прямо по аллее Веков, дошли до центральной рыночной площади. Оттуда свернули в сторону восходных ворот, а оттуда до Высше Школы Механики было рукой подать. Все что было дальше, я помню очень смутно. Вообще, первые месяцы учебы я запомнил с трудом, с такой силой горели внутри меня множество различных чувств: любовь, ненависть, презрении. Я держал это в себе. Старался не показывать наружу. Я как будто бы начал новую жизнь. Слава Мане, проблем с другими студиозами у нас не было. Но потом произошел один случай, который будто бы вернул меня к жизни. Это был канун Воскресения Машаи.

942 год A.R. 23 декабря
Что бы вам было понятнее, мне придется углубиться в Теологию. Аоизм - это система верований в единого бога-творца. Хотя проще будет рассказать о том, как она зародилась. На заре веков, а точнее в первые годы после Распада, когда Империя только начала свое зарождение, в одной из рыбацких деревушек на северных берегах Дантара родился человек, чье имя история не сохранила. Он мог творить чудеса, хоть и не был Отмеченным. Говорят, что когда разбился у их берегов корабль эльфов, везущий пленных, он в одиночку прошел по поверхности воды как по земле, подобрал выживших и исцелил их. Он не делал различия между людьми и эльфами, он говорил, что перед богом все едины. Тогда он и попал в плен к Эльфам. Их маги пытались переманить его на свою сторону, пытались заставить отдать свою дань Элуне, однако он отказался. Его кинули в тюрьму, к разному отребью. Шли месяцы, и эльфы с тревогой начали замечать первые перемены. Прекратились драки и споры. Самые жестокие разбойники, бандиты и убийцы, сидели на полу общей камеры и раскрыв рот слушали Его. Он называл себя "божьим особым творением", "дитя Ао". Он говорил, что был послан к людям, что бы изменить их. Что они должны творить добро ближним своим.
Именно тогда, по легкой руке эльфов(а у эльфов все было легким) он получил прозвище "Машаи", что в переводе значило "Ведущий толпу". Заключеный стали свидетилями многих чудес. Он вернул зрение Джамалю, жестокому воину, изнасиловавшему не одну эльфийскую девицу. Аштух, потерявший ногу в пожаре на корабле, проснувшись утром закричал от счастья, его нога вновь была на месте. Машаи превращал воду и хлеб, что кидали им эльфы в прекрасное вино и сытные блюда. Он говорил и говорил, а люди слушали его. Но эльфийские маги не оставляли своих попыток переманить его на свою и сторону, и когда поняли, что это у них не получится, они подкупили Джуду, что бы тот подложил яд в блюдо Машаи, пообещав тому свободу. В свой последний ужин Машаи был на удивление тих и спокоен. Он уже знал, какая судьба ждет его, и не винил простодушного Джуду. И когда он принял из его рук яд, он сказал, что сегодня, пришел день, когда все они выйдут на свободу. Он был уже отравлен. Ему оставались считанные часы. но за это время он растоврил стены тюрьмы и вывел своих друзей к морю. Оно расступилось перед ними, и они пошли вперед, в сторону своей родины, в сторону Дантара. Но эльфы не собирались сидеть, сложа руки. Множество отрядов лучников нагоняли беглецов, но Машаи ждал, когда последний заключенный ступит на открытый островок морского дна. Озлобившиеся эльфы, оскорбленные своей неудачей открыли огонь по заключенным. Сотни стрел летели в их сторону, но многие ломались на части еще в полете, а те, что Машаи не смог сломать, попадали прямо в него. И когда беглецы отошли достаточно далеко, Машаи опустил ближние воды. И продолжал стоять, принимая все больше и больше стрел на себя. Когда он наконец умер, эльфы насчитали в его теле сто сорок четыре стрелы. И с тех пор знаком для всех священников Ао является обломанная по середине стрела, как признак мужества, храбрости того, кто отказался от войны, ради мира и благополучия ближних пожертвовашего собой. Семь дней шли беглецы по морскому дну. Они делали несколько шагов вперед, и море перед ними расступалось, а позади опускалось. И наконец, они дошли до Империи.
Их рассказам не верили, и наблюдательная стража в скором времени доставила их на поклон одному из Вождей Людей. Его звали Алаат. Он внимательно слушал слова проповедников, а подлые советники нашептывали ему, что это просто бред. Что они обезумели в заключении и лишь чудом смогли сбежать. Когда бегляцы поняли, что их не слушают, Джуда упал перед Вождем на колени и сказал: "Я причинил достаточно зла этому миру. Я убил того, кто мог бы тебе доказать, что все это правда. Но я больше не собираюсь творить зло. Я хочу мира." И тогда в главный зал вошел Машаи. Он медленно шел в сторону Алаата и говорил. Никто не слышал его слов. Никто, кроме Вождя. И тогда Машаи подошел к нему вполтную, совершенно без страха вытянул у него из-за плеча стрелу и одними пальцами обломил по середине. И исчез.
Алаат сразу уверовал во все истории беглецов. И провозгласил новой религией Аоизм. А с тех пор, день чудесного Воскресения Машаи, 28 декабря, празднуется как священный праздник.

Именно в канун этого дня произошло то, что помогло мне вернуться к жизни.

Сегодня у нас был выходной и мы с Китти сидели в лопате. Этот трактир нам запомнился с самого начала и мы не сговариваясь выбрали его лучшим местом для обедов и ужинов, благо его цены это позволяли. Сегодня народу там было опять же немного. Один священник Ао сидел в уголке и ужинал, нескольколько студиузов распивали спиртное за другим столом, компания молодых придворных (они то что здесь забыли?) и все так же за барной стойкой сидел парень в темном капюшоне. За все то время, что я провел здесь, я успел с ним познакомиться. Его звали Маркус, он был представителем темной гильдии. Гильдии воров и убийц. Как это ни странно, но у них был свой кодекс чести. Они никогда не крали у бедняков и не убивали их, даже если поступал на то заказ. На этой почве мы и подружились. Я сочувствовал беднягам, что жили в этом квартале.
Вечер проходил как обычно тихо, мы с Китти обсуждали теорию нитей Аль-Хазеба и в полголоса спорили по этому поводу. Китти утверждала, что если бы люди могли влиять на эти, то они бы очень быстро умирали, из-за очень сильного обратного эффекта. Я же аргументировал это тем, что эффект анулируется рассасыванием магической среды, столь плотной в нашем слое реальности.
Все шло как обычно. Ничего не предвещало беды.
Однако шум за столом студиузов нарастал. Они о чем то оживленно спорили и наконец придя к какому-то выводу резко встали со своих мест и направились в сторону священника. Я указал на это Китти:
-Ты думаешь будут проблемы? - спросила она.
-Стоит помочь бедняге. Эти ребята слишком пьяны и могут наворотить дел.
Мы начали подниматься из-за стола, когда вдруг, один из парней выхватил из кармана нож и, потрясая им, принялся что-то втолковывать монаху. Тот же продолжал спокойно сидеть за столом, медленно и не торопливо отвечая на вопросы. Мы двинулись в их сторону быстрее, но так и не успели. Тот парень пырнул священника ножем. Темное кровавое пятно начало расползаться по его сутане. Остальные ребята только засмеялись и толкнули его со стула на пол. Трактирщик побежал за стражей. Маркус продолжал пить пиво. Придворные искоса наблюдали за происходящим.
Не знаю, что на меня тогда нашло, но я среагировал быстрее Китти.
-Пламя! - вскрикнул я выпуская из рук огненный хлыст, одно из простейших заклинаний Школы Огня.
Мои пальцы обгорели. Без ретранслятора мне с трудом удавалось сдерживать выходной порт. Зато этим хлыстом тому парню отсекло ноги. Никогда не думал, что это, столь простое и слабое заклинание способно на такое.
-Пламя! Пламя! Пламя!!! - продолжал я хлестать огнем студиузов.
Один за другим они падали на пол лишенные различных конечностей. Китти стояла в стороне и что-то шептала, вращая руками будто-бы закручивая или ввинчивая что-то в пустое пространство. Вдруг с ее рук сорвалась тонкая искрящаяся сеть, накрывшая всех парней кроме главного. Они мгновенно покрылись полуметровой коркой льда. Я подошел к оставшемуся, наклонился и посмотрел в его опьяненные гллаза.
-Ты тварь, неспособная выжить в этом мире. Я тебе сейчас брюхо вспорю, засуну туда этот графин самогона и прижгу рану огнем. Я расплавлю этот нож, который ты посмел поднять на старшего и волью металл тебе в рот. Ты понял?! - я срывался на крик.
Вдруг на плечо мне опустилась рука. Я резко обернулся.
-Дальше мы с ним сами разберемся. Помоги священнику. - говорил один из придворных показывая мне свиток с печатью Тайной Канцелярии. Второй придворный держал за плечи Китти.
-Это уже не ваша забота, вы и так достаточно помогли нам. Мы не будем просить у вас вашего разрешения на применение магии. Будем считать, что это особый случай. Помоги ему. - кивнул он в сторону монаха.
Я сорвался с места и подошел к истекающему кровью старику. Хотя стариком он только выглядел со стороны. Присмотревшись, можно было понять, что ему нет и сорока, хоть волосы его абсолютно белы, как снег на вершинах Мунтарских гор.
-Что... Чем помочь вам? Кто эти люди? - я не знал, что я мог сделать. Кровавое пятно все разрасталось, на полу уже скопилась заметная лужа крови. Как назло, Али не научил нас еще ни одному исцеляющему заклинанию.
-Успокойся, юноша. - улыбнулся священник - Мне уже не помочь. Мои дни сочтены. Я благодарен тебе за твою доброту, и хочу сделать тебе подарок. Возьми мою стрелу. Я дарую тебе ранг Аколита. Твои помыслы чисты, и однажды Ао вознаградит тебя.
Он снял с шеи цепочку с серебрянной надломленной стрелой и одел на меня. После чего зашелся жутким кашлем. Я понимал, что он уже почти труп. Я понимал, что ничего не могу сделать. И по прошествии минуты, когда кашель его закончился, и он прекратил дышать, я опустил его веки.
Я встал и подошел к людям из Тайной Канцелярии. Таверна тем временем наполнялась народом. Появились стражники с черными знаками отличия на спине. Я знал о них только из рассказов. Черный Батальон. Специальный отряд городской стражи подчиняющийся лично Императору.
-Что здесь вообще происходит, грешная Мана, обьясните вы мне или нет? - спросил я работника Тайной Канцелярии.
Он обернулся ко мне, с секунду наблюдал за стрелой на моей шее, а потом произнес:
-Аколит, я думаю стоит тебя теперь так называть, эти ребята были из одной из Высших Школ Гефеста. Мы давно уже слышали о распространении еретического учения Атея, утверждающего, что бога Ао не существует, и что все в мире создано по законам природы. Мы долгое время не могли выйти на эту секту. И этот парень, которого ты покалечил, сейчас нам все рассказал. Еще раз благодарю тебя за помощь, Аколит, но отныне это дело находится под юрисдикцией Тайной Канцелярии Империи. Ты можешь быть свободен.
Все в его речи так и говорило: "Уходи отсюда быстрее, парень. Мы не собираемся с тобой няньчиться."
Да у меня и не было желания здесь оставаться. Я взял Китти за руку и вышел на улицу.
В этот день, я будто бы проснулся от долгого сна. На моих плечах отныне висел новый груз. Я стал Аколитом, молодым священником. Магом. Неслыханный случай...
Прошло много месяцев, пока тот случай не дал о себе знать. В апреле 943 года на связь со мной вышел Маркус.